Farewell to thee! but not farewell
To all my fondest thoughts of thee:
Within my heart they still shall dwell;
And they shall cheer and comfort me.

«Прощайте!» — говорю. Но не прощусь
Я с чувствами, что нежно к Вам питаю:
Я утешаюсь ими и креплюсь —
Так пусть же в сердце верном обитают.

If I may ne’er behold again
That form and face so dear to me,
Nor hear thy voice, still would I fain
Preserve, for aye, their memory.

И если мне увидеть не дано
Твой чудный лик, что дорог бесконечно,
И голос твой услышать — все равно
Я в памяти их сохраню навечно.

That laughing eye, whose sunny beam
My memory would not cherish less; —
And oh, that smile! whose joyous gleam
Nor mortal language can express.

Твой взгляд лучистый, нежный, как рассвет,
Он в памяти моей не потускнеет.
Улыбка дивная! — ее прекрасный свет
Изобразить язык наш не сумеет.

And who can tell but Heaven, at last,
May answer all my thousand prayers,
And bid the future pay the past
With joy for anguish, smiles for tears?

Кто, кроме Неба, может приказать,
Ответив на молитвы в одночасье,
Грядущему за прошлое воздать,
За боль — отрадой, а за слезы — счастьем?